Проповедь протоиерея Евгения Сидорина на богослужении 17 сентября 2017 г.

Во имя Отца и Сына и Святаго Духа.

Дорогие братья и сестры, я хотел бы поделиться с вами своим личным наблюдением, когда в различных, нецерковных, аудиториях, то есть людям, которые не имеют опыта церковной жизни, задаешь вопрос: «как вы думаете, какая главная христианская заповедь?», подавляющее большинство отвечает: «не убий», видимо, полагая так, что заповедь — это закон. Соответственно, большая заповедь — это тот закон, за нарушение которого дается больший срок. Тут какая-то есть перекличка, все слышали про десять заповедей, не точно знают какие именно, но слышали, что их десять, и слышали «не убей», «не укради», и так отвечают. Да, для современного человека, который, может быть, не укоренен в церковной жизни, не имеет воспитания религиозного, конечно, здесь есть некоторая сложность. И даже вот это отличение десяти ветхозаветных заповедей – Декалога — и новозаветных христианских Заповедей Блаженств для людей представляет определенную трудность. Но гораздо большую трудность представляло для члена ветхозаветной церкви разобраться с заповедями Божьими, потому что, кроме упомянутых десяти заповедей, которые Господь дал через пророка Моисея, чья память сегодня нами празднуется, израильскому народу, кроме этих еще были другие, порядка семисот заповедей! Сложно представить такое огромное количество законов, постановлений Божьих, не человеческих, и всех их не то что нужно выполнять, хотя бы знать их нужно, помнить о них, а это достаточно трудно. И вот, находясь в этой ситуации, когда много заповедей, которые нужно знать, один из законников, то есть человек, который изучает закон и пытается разобраться с ним, потом пытается других научать этому Закону — Закону Божьему, обращается к Спасителю, Господу нашему Иисусу Христу, с вопросом о том, какая же заповедь большая, вот среди этого большого количества — «какая из них большая?». В общем-то, вопрос вполне закономерный, точно так же и любой из нас поступает в ситуации, например, когда наши возможности материально ограничены. Мы хотим кому-то помочь, вот мы выбираем, кто же больше всего нуждается в нашей помощи. Или у нас очень много дел, забот, но мы выбираем какое-то наиболее важное, неотложное дело. Или так же поступает, например, какой-нибудь военачальник, имея небольшой отряд, если ему противостоит большое войско, то он ищет наиболее уязвимое место противника, куда бы нанести удар и так далее. Вот законник, говорит нам евангелист Матфей, — он искушает Христа, искушает в смысле — испытывает, насколько Тот хорошо осведомлен в Законе, как опять же если Он скажет — вот эта из заповедей главная, он скажет: «зачем тогда остальные девять»? Если Он из десяти одну назовет или же остальные почти семьсот? Христос дает ему ответ, который опять же научает нас глубине мудрости и неповерхностности восприятия Священного писания, потому что очень часто люди, вырывая из контекста какое-то отдельное изречение Священного писания, сами становятся в тупик или ставят других, и вот Господь, с одной стороны, Он ничего нового не изобретает, Он дает то, что было в Законе Божьем, что входило в Тору — Пятикнижие Моисея, цитирует из Второзакония заповедь, которая не сформулирована Там как главная, как основная, этой заповеди даже нет в Декалоге, хотя Христос называет ее первой и главной заповедью, ведь для каждого иудея, члена ветхозаветной церкви очевидно, что первая заповедь из десяти — это «Я есть Господь Бог твой, да не будет у тебя иных богов, кроме Меня», и вдруг Христос называет первой и главной заповедью другую — заповедь, которая для нас с вами, конечно, сегодня является основной, но при этом Христос её не изобретает, Он опять же цитирует Священное писание. В этом есть мудрость и глубина — это заповедь о любви к Богу, которая гласит для каждого из нас: «Возлюби Господа Бога твоего всем сердцем, всем помышлением, всей крепостью своею», то есть не просто «возлюби Бога», а вот все, что у тебя есть, все твои мысли, все твои чувства, твою волю, все твои усилия, все устреми к Богу. Затем Христа спрашивали о главной, то есть о единственной заповеди, а Христос тут же дает вторую, но говорит о том, что и вторая — «подобная ей», то есть по сути дела это две грани одного целого — заповедь «возлюби ближнего твоего как самого себя». Поясняя важность второй заповеди и

её неотъемлемость от первой уже в Новом завете, апостол и евангелист Иоанн Богослов открыл нам истину о том, что Бог есть любовь. Именно в его Евангелии содержится эта истина. И вот евангелист в своем послании говорит о том, что если кто говорит, что любит Бога, а ближнего своего не любит, тот есть лжец и обманщик, ибо как ты можешь любить Бога, Которого не видишь, если ближнего своего, которого видишь, ты не любишь. Очень простая идея, очевидная, потому что логично брату любить брата или сестру, потому что у них единый отец и они плоть от плоти, от этого отца и от своей матери. И вот все люди есть не только братья и сестры. Почему они братья и сестры? Не только потому, что от Адама и Евы, это так, конечно, но еще и потому, что каждый человек это есть образ и подобие Божие. То есть по сути дела, если ты любишь Бога, а вот стоит рядом с тобой ближний, причем, обратите внимание: в другой притче будет рассказано, что Христос дает нам понимание, что ближний — это не тот, кто тебе нужен, полезен, приятен, кто как-то помогает тебе, заботится о тебе, а это тот, кто в данный момент нуждается в твоей заботе, как в притче о милосердном самаритянине. И вот здесь уже открывается опять же другой горизонт понимания: любой, человек, как бы низко он ни пал, в какие бы грехи он не впадал, как бы против тебя он не враждовал, является образом и подобием Божьим, да — поврежденным, искаженным, замутненным грехом, но тем не менее. И вот отсюда и другая заповедь, уже странная заповедь которую очень многие, не скажу не христиане, а даже мы с вами до конца не понимаем, как это можно любить врагов своих? Вот он враг, он меня хочет уничтожить, а я должен его любить, здесь, конечно, не в смысле, опять же в военном, социальном, в смысле духовном говорится, который является главным, основополагающим, глубинным. Потому что этот враг, его разум помрачен, его сердце ожесточено страстями, но и изначально он есть образ и подобие Божие точно такое же, как и ты, отражение Бога, и, возможно, спустя какое-то время он обретет этот образ через покаяние, через изменение своей жизни, своего образа жизни, своих мыслей. Поэтому как же ты должен в ответ его ненавидеть? Ненавидя его, ты ненавидишь и Того, Кто его создал. И вот эта простая, вроде бы очевидная, истина, которую Господь здесь очень точно, лаконично выражает и дает нам с вами путь, не просто какие-то размышления на досуге, где-то в перерывах между своими делами люди предаются каким-то рассуждениям, размышлениям интеллектуальным, а это еще и путь, который каждому из нас указан — вот к чему я должен стремиться в жизни, вот что самое главное, «все остальное приложится». Опять же, последние слова были сказаны, когда «ищите прежде Царствия Божьего и правды Его», какая же правда в Царствии Божьем? Вот она, главная правда — правда о любви к Богу и любви к ближнему, а любовь(об этом тоже говорится в Евангелии от Иоанна: «Ибо так возлюбил Бог мир,- говорит Христос — что отдал Сына Своего Единородного дабы всякий верующий в Него не погиб, но имел жизнь вечную»), любовь — это жертва, это когда ты отдаешь то самое дорогое, то самое ценное ради другого. И вот эта степень жертвы Божьей она как раз этим подчеркнута, что не просто Бог от нас требует эту жертву, а Он прежде всего Сам её показывает нам, Сам её демонстрирует, Сам её проявляет и Он не собой пожертвовал, собой пожертвовать не каждый способен, а Он пожертвовал Сыном Своим Единородным, что, как вы понимаете, гораздо в большей степени жертвенность, практически за пределами нашего разума, как это можно пожертвовать своим ребенком? Нет таких вещей на земле, ради чего можно это сделать. Сегодня, к сожалению, мы видим пример того, когда ради собственного удовольствия, своей праздной жизни люди жертвуют своими детьми, совершая детоубийство во чреве своем или же бросая на произвол судьбы детей, иногда в прямом смысле, мы видим, все-таки детские дома у нас, к сожалению, не пустуют, но и даже в переносном, когда люди предоставляют детей самим себе, не занимаются их воспитанием, это то же самое, очень близко. Каждый нормальный человек скажет: нет, что угодно возьмите — мою жизнь, если это требуется, но оставьте моего ребенка. Это логично, естественно для каждого человека здравомыслящего, а здесь Бог явил эту жертву, отдал Сына Своего Единородного за наши грехи, ради нашего спасения. Бог не требует от нас ответной жертвы, вот такого же масштаба, но он показывает нам путь — путь любви,

высший путь. И Церковь Христова в лице своих апостолов (вспомним хотя бы апостола Павла, его «Гимн любви» в «Послании к коринфянам») и в лице мучеников, которые именно ради любви, не как фанатики, которые с яростью, с ожесточением, упорством, каким-то упрямством шли на эту смерть, лишь бы вот не отречься из каких-то принципов, а это был путь любви. Это показывает и путь любви, например, Петра и Февронии, перенесение мощей которых празднуем сегодня, их жизнеописание повествует нам о глубине этой любви, и важности её, и возможности её присутствия в нашей жизни. Потому что кто-то скажет – то, что Богу возможно — да, но я-то простой грешник, как же я могу это повторить — можем, потому что наши с вами предки это делали, и в том числе в двадцатом веке, новомученики, исповедники и наши с вами бабушки, которые, невзирая на гонения, на веру, на Церковь, на религию, тем не менее шли, движимые любовью к Богу, шли сами в храм и вели нас с вами, их внуков, правнуков, так что, дорогие, этот путь — он возможен, а другого пути нет. Поэтому нужно встать, как Господь сказал одному из исцеленных, взять одр свой, взять все свои какие-то, может быть, попечения и идти, идти.

Аминь.