Одни из аспектов молитвы — прославление Бога. Обычно под молитвой понимают прошение — когда люди обращаются к Богу с какими-то просьбами. Понятно, когда мы о чем-то просим — у нас есть нужда, иногда отчаянная нужда, и мы взываем о помощи к кому-то, кто мог бы с ней что-то сделать. Это понятно. Часто людям бывает менее понятно прославление Бога. Зачем это Ему? Люди часто ищут славы по своим, чисто человеческим причинам — им не хватает внимания, признания, они мучительно хотят попасть в новости, иногда идут ради этого на всякие глупые выходки. Иногда люди ищут славы, видя в ней залог коммерческого успеха. Иногда они ищут власти, контроля над другими — как диктаторы, которые требуют прославления от подданных. То и другое, и третье неприменимо к Богу — Он ни в чем не нуждается, наша хвала не добавляет Ему ничего, не восполняет какие-то его потребности и не укрепляет Его власть. Когда люди ищут славы друг от друга — это что-то, как правило, больное и греховное.

Но даже в нашем мире мы можем найти более достойные примеры прославления. Художника прославляют за его картины, а композитора — за его симфонии. Врача или пожарника прославляют за спасенные ими жизни. В этом случае прославление — это достойная, правильная реакция на что-то хорошее, ценное, на нравственную высоту или художественную гениальность. Воздавая славу гению или герою, мы не компенсируем какие-то их нужды, а признаем ценность того, что они совершили. В признании «Бах — гениальный композитор» мы не тешим самолюбие Баха (ему это давно уже не нужно), и не помогаем ему подзаработать — мы признаем некоторую реальность, в данном случае, реальность художественной гениальности. Когда мы воздаем славу московскому врачу и благотворителю XIX века Фридриху Гаазу, мы не укрепляем его власть — которой у него не было и нет — а воздаем должное, справедливое его личности и его поступкам.

Есть и более теплый, семейный пример — влюбленные в «Песни Песней» прославляют друг друга: «О, ты прекрасна, возлюбленная моя, ты прекрасна! глаза твои голубиные. О, ты прекрасен, возлюбленный мой, и любезен!» (Песн 1:14-15) Любовь видит в близком человеке что-то, возможно, сокрытое от остальных — и достойное признания и славы.

Прославление Бога — это достойная и праведная, должная и спасительная реакция на то, Кто Он есть и что Он совершил. Как поют спасенные в Апокалипсисе: «достоин Ты, Господи, приять славу и честь и силу: ибо Ты сотворил все, и [все] по Твоей воле существует и сотворено» (Откр 4:11).

«И поют новую песнь, говоря: достоин Ты взять книгу и снять с нее печати, ибо Ты был заклан, и Кровию Своею искупил нас Богу из всякого колена и языка, и народа и племени, и соделал нас царями и священниками Богу нашему; и мы будем царствовать на земле. И я видел, и слышал голос многих Ангелов вокруг престола и животных и старцев, и число их было тьмы тем и тысячи тысяч, которые говорили громким голосом: достоин Агнец закланный принять силу и богатство, и премудрость и крепость, и честь и славу и благословение. И всякое создание, находящееся на небе и на земле, и под землею, и на море, и все, что в них, слышал я, говорило: Сидящему на престоле и Агнцу благословение и честь, и слава и держава во веки веков. И четыре животных говорили: аминь. И двадцать четыре старца пали и поклонились Живущему во веки веков» (Откр 5:9-14).

Прославление отзывается на Божие присутствие и в это присутствие вводит. Мы осознаем и исповедуем, что находимся в присутствии Святого — Который слышит, когда мы взываем к Нему. Прославление — особенно литургическое — вводит нас в великое собрание ангелов и святых, с бесконечным ликованием, радостью и любовью взирающих на Господа.

Иногда нам помогает понять это тишина; иногда — музыка, потому что великая музыка ближе к тишине, как плохая — к шуму. Это может быть и что-то личное — для меня, например, слава Божия ассоциируется с гимном испанского композитора XVI века Томаса Луиса де Виктории «O magnum mysterium»:

О великое Чудо и преславное Таинство
что животные видят новорожденного Господа,

лежащего в яслях
О благословенная Дева,
чрево Которой удостоилось носить Господа Иисуса Христа
Алилуйя!

Это может быть, прежде всего, общая молитва Церкви, когда мы все вместе, как народ Божий, воспеваем славу нашему Создателю и Искупителю; это может быть уединенная молитва, когда мы благодарим и прославляем Бога за Его неисследимое величие и жертвенную любовь. Это источник величайшей радости, утешения и подъема.

Но бывает и по-другому — никакого подъема мы не чувствуем, а просто повторяем положенные слова из простого послушания. И это очень важно — потому что путь к радости всегда лежит через послушание. Вы не можете радостно бегать на вывихнутых ногах — сначала Вам надо вправить вывих. И прославляя Бога, мы его вправляем — мы устанавливаем для себя правильную систему ценностей, в которой Бог находится над всем, и Его слава — превыше всякой другой славы. Имя Иисуса Христа — и только Его — «превыше всякого Начальства, и Власти, и Силы, и Господства, и всякого имени, именуемого не только в сем веке, но и в будущем» (Еф 1:21).

Когда мы склоняемся перед Ним и прославляем Его, мы выправляем то, что сломано и испорчено в нас самих и в мире, восстанавливаем разрушенную связь, соединяем провода и свариваем трубы, по которым в наш мир только и может течь радость, мир и исцеление. Хвала — это то, что соединяет наш мир с Небесным Иерусалимом, и выдает в нас его граждан.

Сергей Худиев.

Источник: Православный журнал «Фома»

-1-

Праздник Всех Святых, в Земле Русской просиявших празднуется во 2-е воскресенье после Пятидесятницы (Троицы). Он посвящен памяти всех русских святых.

-2-

Первый русский святой — женщина. Это равноапостольная великая княгиня Ольга. Ее канонизировали за распространение христианства — именно после крещения Ольги на Руси появились первые храмы. «Последними» русскими святыми стали: священномученик Максима (Жижиленко), епископ Серпуховский (†1931); Сергий (Дружинин) епископ Нарвский (†1937) и другие святые, включенные в месяцеслов Русской Православной Церкви на заседании Священного Синода 11 марта 2020 года. Канонизации святых продолжаются.

-3-

Сколько всего русских святых, сказать невозможно. На 2017 год общее количество поименованных святых (тех, чье имя указано в календаре) — 4993. Из них Русская Церковь считает своими святыми 2574 человека. Больше всего из них новомучеников — 1590 (но их прославление продолжилось и после 2017 года и сейчас цифра больше). Преподобных 547, мучеников до ХХ века — 160, святителей — 120, праведных — 26, благоверных царей и князей — 70, юродивых — 55, равноапостольных — 6.

-4-

Новомученики и исповедники Русской Церкви — особый вид русских святых. Это христиане, принявшие мученическую смерть или пострадавшие за исповедание веры во Христа в период послереволюционных гонений. Впервые причисление их к лику святых состоялось на Архиерейском юбилейном соборе в 2000 году — тогда было канонизировано более 1200 святых. Память новомучеников и исповедников Церковь празднует 7 февраля.

-5-

Прославление святых продолжается постоянно. Над изучением документов и подготовкой работает специальная Синодальная комиссия по канонизации святых. При необходимости она привлекает историков, медиков и других специалистов, чтобы убедиться в достоверности исторических свидетельств. Решение о канонизации принимает Священный Синод или Архиерейский Собор Русской Православной Церкви, которым комиссия передает свои заключения.

Благодарим за помощь в подготовке материала священника Сергия Бегияна, магистра богословия и автора диссертации «Историко-агиологический анализ месяцеслова Русской Православной Церкви».

Источник: Православный журнал «Фома»

Там, где были горе и нужда, появлялся владыка, туда его тянуло всей душой.

Он родился он в декабре 1651 года в Нежине в семье, принадлежащей к известному дворянскому малороссийскому роду Максимовичей. Его родители были людьми небедными и щедро жертвовали свои средства на возведение и благоукрашение храмов. После окончания Киевской коллегии (позднее ставшей академией) был оставлен в ней в должности преподавателя.

В 1676 году в Киево-Печерской Лавре он был пострижен с именем Иоанн. В 1677 году, во время русско-турецкой войны (1677-1681) молодой монах был включен в состав посольства, направленного гетманом Малороссии к царю Феодору Алексеевичу. Помимо просьб о помощи военной лаврские монахи просили, в случае нападения турок на Киев, дать им возможность укрыться в другом монастыре. Царь и войско послал, и Брянский Свенский Успенский монастырь предоставил, повелев отцу Иоанну быть в нем архимандритом.

Документальных свидетельств о жизни архимандрита Иоанна до 1635 года не сохранилось. Появляются они лишь в связи возложением на него настоятельства Елецким монастырем. Хиротония Иоанна во епископа Черниговского была совершена в Москве 10 января 1697 года.

Сам ученый-богослов и плодовитый писатель (им написано около двенадцати книг), он был покровителем просвещения в своей епархии. Им была основана в Чернигове славяно-латинская школа, дававшая образование детям не только духовенства, но и дворян, мещан и казаков. Его же властью во всех церквах Черниговской епархии были заведены синодики для занесения в них имен благотворителей.

Существует предание, что назначение его митрополитом Тобольским и всея Сибири произошло не без участия светлейшего князя Меншикова, задетого независимым поведением святителя. Меншиков собирался сам назначить день освящения церкви в одном из своих черниговских имений, о чем и сообщил владыке через посланного с этой целью управляющего. Архиепископ на это заметил, что назначить дело его, а не князя, и сам установил время освящения церкви. Кроме того, по всегдашнему своему обычаю он отказался от угощения, предложенного после церковного торжества. Все это оскорбило князя.

Позднее, когда владыке стало известно о новом назначении, ему была открыта судьба его «доброжелателя». «Да, далеко мне ехать, — сказал он, — но князь будет еще далее меня». И действительно, Меншиков окончил жизнь в дальней ссылке в Березове.

11 августа 1711 года преосвященный Иоанн прибыл к новому месту служения, в столицу Сибирского края город Тобольск. Вскоре по приезде владыки стали говорить о нем как о великом постнике, о том, что в личной жизни он тих, скромен, сострадателен. Обладая большой работоспособностью, святитель никогда не был праздным, всегда или читал, или учил, или размышлял. Более всего любил он молитву. Запершись у себя в келье, он долго-долго коленопреклоненно молился, часто до утра.

Добро он любил делать тайно и через доверенных лиц посылал деньги и разные вещи сиротам, в богадельни (при нем их в городе было более двадцати), в дома бедных. Потихоньку, переодетый, подходил он к окнам домов нуждающихся, стучал, произносил: «Примите во имя Иисуса Христа», — и поспешно отходил. Там, где были горе и нужда, появлялся владыка, туда его тянуло всей душой. Он любил ходить в тюрьмы, которых много было в Тобольске, и утешал, учил, радовал гостинцами заключенных. В гости никогда не ездил: за все время служения в Тобольске лишь один раз обедал у губернатора, и то по его усиленной просьбе. Однако в праздничные дни после литургии он приглашал к себе почетных горожан. Угощение его всегда было очень скромным, и подлинным украшением таких трапез были беседы святителя, обладавшего замечательным даром слова. О проповедях его за богослужением всегда отзывались только в превосходной степени.

Митрополит Иоанн горячо заботился о созданной его предшественником Тобольской славяно-латинской школе и выписывал из Киева и Чернигова для школы знающих наставников.

Был он не только богословом, но и стихотворцем, обогатил духовенство и паству многими назидательными сочинениями и тем вооружил православные умы для деятельного и разумного распространения просвещения. Его перу принадлежит удивительный по богатству духовного опыта «Илиотропион, или Сообразование человеческой воли с Божественною волею», изданный в пяти книгах, «Феатрон поучительный царем, князем и владыкам», — об обязанностях властей, Наконец, вся его благоговейная душа отразилась в сочинении «Богородице Дево» и в книге «Богомыслие в пользу правоверных».

Продолжая просветительскую, миссионерскую деятельность в Сибири, святитель путешествовал по краю, отыскивал способных к миссионерству священников, заботился об открытии новых храмов.

Заранее чувствуя близость смерти, митрополит стал к ней готовиться: исповедовался и причастился. 9 июня 1715 года он в последний раз служил литургию и в этот день в своих покоях дал обед для городского духовенства и нищих. Гостям своим за столом он прислуживал сам. После трапезы, простившись со всеми, он ушел во внутренние комнаты своих апартаментов и заперся в них.

Утром 10 июня его нашли в закрытой комнате: митрополит, уже почивший, стоял на коленях.

Первоначально останки святителя находились в Успенском соборе, в приделе Антония и Феодосия Киево-Печерских. Через двадцать шесть лет, после перестроек, могила его оказалась под открытым небом. Тогда над его могилой был сооружен придельный храм во имя ангела святителя — Иоанна Златоуста. В 1826 году архиепископ Тобольский Евгений (Казанцев) писал: «Митрополиту Иоанну (Максимовичу) здесь такая велика вера, что многие носятся чудеса, и что даже самый сей придел построен в честь его будто бы исцелившимся от него». Этим же письмом архиепископ Евгений просил разрешения перенести гроб святителя «в виду плохого состояния придела». Спустившись с духовенством в склеп, архиепископ обнаружил останки святителя покоившимися в совершенно целом гробу; клобук и мантия также оказались нетронутыми временем.

Со дня успения святителя чудеса, истекавшие от его святых мощей, не прекращали радовать всех с верой притекавших, и до настоящего времени не прекращаются. Соборным тобольским духовенством записано много случаев благодатной помощи святителя Иоанна. Это побудило произвести освидетельствование его останков. 21 января 1916 года по докладу Святейшего Синода святитель Иоанн был причислен к лику угодников Божиих, а его нетленные останки признаны святыми мощами. Свято чтит земная Церковь святителя Иоанна, молитвенно воспоминая память его вкупе со всем Собором Сибирских святых.

В настоящее время святые мощи митрополита Иоанна почивают в Тобольском соборе в приделе, посвященном его имени.

Источник: Правмир

По Уставу Вселенской Православной Церкви накануне праздника Святой Пятидесятницы (Троицы) совершается заупокойное богослужение, как и в день первой Вселенской родительской субботы, бываемой на мясопустной седмице перед Неделей (Воскресением) о Страшном Суде. Эта родительская суббота получила название Троицкой и так же, как и Мясопустная, предваряет собой вхождение в пост, который начинается через седмицу и именуется Апостольским.

Троицкая вселенская родительская суббота в 2022 году — 11 июня

По Уставу Вселенской Православной Церкви накануне праздника Святой Пятидесятницы (Троицы) совершается заупокойное богослужение, как и в день первой Вселенской родительской субботы, бываемой на мясопустной седмице перед Неделей (Воскресением) о Страшном Суде. Эта родительская суббота получила название Троицкой и так же, как и Мясопустная, предваряет собой вхождение в пост, который начинается через седмицу и именуется Апостольским.

Это поминовение усопших ведет свое начало со времен апостольских. Как об установлении мясопустной родительской субботы сказано, что «Божественные отцы прияли ее от священных апостолов», так можно сказать и о происхождении Троицкой субботы. В словах св. ап. Петра, произнесенных им в день Пятидесятницы, есть важное указание на начало обычая поминовения усопших в день Пятидесятницы. Апостол в этот день, обращаясь к иудеям, говорит о Воскресшем Спасителе: Бог воскресил Его, расторгнув узы смерти (Деян. 2, 24). А постановления Апостольские повествуют нам о том, как апостолы, исполняясь Духом Святым в Пятидесятницу, проповедовали иудеям и язычникам Спасителя нашего Иисуса Христа, Судиею живых и мертвых. Поэтому Святая Церковь издревле призывает нас совершать перед днем Пресвятой Троицы поминовение всех от века усопших благочестивых праотец, отец, братий и сестер наших, т. к. в день Пятидесятницы запечатлелось искупление мира освятительной силой Животворящего Пресвятого Духа, которая благодатно и спасительно простирается, как на нас, живущих, так и на умерших. Как в Мясопустную субботу, представляющую как бы последний день мира, так и в Троицкую, представляющую собой последний день Церкви Ветхозаветной перед раскрытием во всей силе царства Христова в День Пятидесятницы, Православная Церковь молится о всех усопших отцах и братиях. В самый же праздничный день возносит о них, в одной из молитв, воздыхание ко Господу: «Упокой, Господи, души рабов Твоих, прежде усопших отец и братий наших, и прочих сродников по плоти, и всех своих в вере, о них же и память творим ныне».

В День Пятидесятницы искупление мира было запечатлено освящающей и совершительной силой Животворящего Пресвятого Духа, благодатно и спасительно простирающейся на живущих и умерших. Поэтому и Святая Церковь, как в Мясопустную субботу, представляющую как бы последний день мира, так и в Троицкую, представляющую собой последний день Церкви Ветхозаветной перед раскрытием во всей силе Церкви Христовой в День Пятидесятницы, молится о всех усопших отцах и братиях, а в самый День Пятидесятницы возносит о них молитвы Господу. В одной из этих молитв говорится: «Упокой, Господи, души рабов Твоих, прежде усопших отец и братий наших, и прочих сродников по плоти, и всех своих в вере, о них же и память творим ныне».

Источник: Храм Христа Спасителя

О времени, в которое жили Кирилл и Мефодий

В IX веке на просторах Европы были две великие христианские империи: одна — Византия со столицей в Константинополе, другая — Франкская империя. В 843 году она разделилась между наследниками короля Карла Великого на несколько королевств. Между этими империями простирались земли, на которых жили в основном славяне-язычники. К тому времени официальным языком в Византии стал греческий, а во владениях франков — латинский, хотя в быту жители всех этих государств пользовались самыми разными языками.

А что в те времена происходило на землях, где потом возникла Русь? Там жили славянские племена — поляне, древляне, кривичи, вятичи и другие. Государство русов только-только зарождалось.

О том, как братья расстались, а потом встретились

На берегу Эгейского моря раскинулся византийский город Фессалоники, или, как называли его славяне, Солунь. В этом большом городе жили представители разных народов. Немало здесь было и славян, поэтому славянским языком в этих местах владели многие. Знали его и в семье офицера по имени Лев. Старшего из семи его сыновей, самого сильного и мужественного, звали Михаил. Младший, болезненный, «большеголовый», но очень одарённый мальчик, носил имя Константин.

Братья дружили, старший всегда опекал и защищал младшего.

Михаил, по примеру отца, выбрал военную карьеру. Скоро он добился больших успехов по службе — стал главой одной из провинций Византии, где жили славяне. Десять лет Михаил честно управлял вверенными ему землями, а потом решил удалиться от мира и отправился на гору Малый Олимп, что на южном берегу Мраморного моря. Там был монастырь. Михаил постригся в монахи, приняв имя Мефодий.

А младший брат, Константин, поехал учиться в Константинополь. Там он столь хорошо себя показал, что его назначили помогать в учебе будущему византийскому царю — малолетнему наследнику Михаилу. Самые уважаемые учителя той эпохи наставляли мальчиков в грамматике и астрономии, геометрии и философии, музыке и арифметике… Константин изучил больше шести языков! В том числе в совершенстве — славянский.

Юноша отказался от выгодной женитьбы, твёрдо решив посвятить себя наукам. Тогда византийская царица и Патриарх, желая приблизить Константина к себе, уговорили его принять священный сан и стать библиотекарем при храме. Позже Константин стал преподавателем философии и даже получил прозвище Философ.

Византийский царь и патриарх очень ценили молодого учёного, приглашали его на соборы и диспуты, где Константин говорил на равных с почтенными мудрецами. В 852 году, когда Философу было всего 24 года, его даже отправили в столицу Арабского халифата Самару. Отправили потому, что арабы во время переговоров с Византией часто ругали христианскую веру. Нужны были грамотные люди, которые смогли бы изменить мнение арабов о христианстве. Константин вошёл в состав посольства, и принимал участие в долгих спорах о вере. В Самаре молодой человек удивлял арабских учёных мужей разумными высказываниями и отличным знанием Священного Писания. Домой, в Константинополь, арабы проводили его с честью и щедрыми дарами.

Вскоре после возвращения Константин покинул столицу и поехал на Малый Олимп, к старшему брату Мефодию.

Здесь братья наконец воссоединились после долгой разлуки. Вместе жили в монастыре, изучали труды святых отцов, молились и трудились. Но тихое отшельничество их скоро закончилось.

О том, как Мефодий и Константин к хазарам ездили

В то время к царю Михаилу пришли послы от хазар. Так назывался народ, который жил далеко к северу от Византии, в Хазарском каганате, по соседству с будущими древнерусскими землями (сейчас это Дагестан, часть Крыма, Дон и Нижнее Поволжье). Хазары просили прислать к ним мудрых людей, которые бы рассказали об учении Христа. Хазарский каган — верховный правитель, «хан ханов» — выбирал в ту пору, какую веру принять: ислам, иудаизм или христианство.

Царь Михаил назначил посланником к хазарам Константина, а тот уговорил брата, бывшего воина, помочь ему в опасном и долгом путешествии.

Нелёгок был путь через степи! Дикие племена угров, которые, как свидетельствует хронист, ходили в шкурах и выли как волки, нападали на караваны путников. По преданию, напали разбойники и на братьев, когда те остановились в степи для молитвы. Константин не испугался, лишь продолжал повторять: «Господи, помилуй!..» Когда святой закончил молитву, свирепые угры вдруг присмирели, стали кланяться ему и просить поучений. Получив благословение, разбойники отпустили монахов, и те благополучно продолжили путь.

Была у Константина и Мефодия важная и продолжительная остановка по дороге в Хазарию в крымском городе Херсонесе, или, по-славянски, Корсуни, что недалеко от нынешнего Севастополя. Готовясь к предстоящей миссии, святые братья продолжили изучать хазарский и еврейский языки, совершенствовались в славянском.

В Херсонесе, благодаря Мефодию и Константину, случилось настоящее чудо! В тех местах недалеко от берега в море были сокрыты мощи почитаемого христианского святого Климента, ближайшего ученика апостола Петра. Климента казнили в Херсонесе, в изгнании, в самом начале II века нашей эры. Кирилл и Мефодий убедили местного епископа найти мощи святого.

После заката солнца братья вместе с епископом и многими священнослужителями сели на корабль и отплыли в море. Там долго усердно молились. В полночь от моря вдруг воссиял свет! Перед изумлёнными священниками явились святые мощи. Их положили в корабль, отвезли в город и поместили в Апостольской церкви. Братья взяли часть мощей с собой в путешествие, чтобы со временем отвезти их в Рим.

Из Херсонеса Константин и Мефодий проделали долгий путь по морю и суше, пока не добрались до Кавказских гор, где располагался тогда каган — правитель Хазарии.

В ханском дворце братьев встретили с честью и приняли у них грамоту от царя Михаила. В долгих беседах с мусульманами, евреями и хазарами Константин разъяснял тонкости христианской веры, ссылаясь на Ветхий Завет, на древних пророков и праотцев, которых признавали, чтили и иудеи, и мусульмане, — Адама, Авраама, Ноя, Моисея, Давида, Саула…

Знатным хазарам, которые слышали долгие споры иудеев, мусульман и христиан, так понравились речи молодого византийского проповедника Константина, что двести из них приняли христианскую веру. В знак признательности хазары отпустили из каганата вместе с Мефодием и Константином более двухсот греческих пленников.

Братья двинулись в обратный путь в Константинополь. Принимали возвратившихся посланников в царском дворце с триумфом, как настоящих апостолов.

Мефодий стал игуменом Полихрониева монастыря на Малом Олимпе, а Константин поселился при церкви. И вновь недолгим был их отдых.

О буквах для великой Моравии

Великую Моравию (сейчас это территория Чехии) давно крестили немецкие миссионеры. Они тоже занимались переводами на славянский, но переводили только самые необходимые для прихожан молитвы и поучения. В храмах же верующие слышали только латынь, не понимали её, и поэтому немецкие священники могли объяснять им христианское учение так, как им хотелось. Проверить, правду ли они говорят, неграмотным крестьянам всё равно было невозможно.

В 862 году к царю Михаилу обратился моравский князь Ростислав: «Наш народ отверг язычество и принял закон христианский. Только нет у нас такого учителя, который бы веру Христову объяснил нам на нашем языке. Пошли к нам епископа и учителя!»

Царь Михаил откликнулся на просьбу Ростислава и первым делом позвал образованного в языках Константина Философа:

— Ведь вы с братом родом из Солоников (это ещё одно название города Фессалоники, родного для Кирилла и Мефодия), а солуняне все хорошо говорят по-славянски. Вот вам и идти к славянам в Моравию.

Константин был в то время нездоров, но согласился отправиться в далёкую страну. Спросил лишь:

— Имеют ли жители Моравии буквы на своём языке?

Михаил ответил:

— Нет, не имеют.

— Как же я буду проповедовать им? — огорчился Философ. — Это всё равно что записывать беседу на воде. К тому же, если славяне неправильно меня поймут, получится, что я проповедую ересь — неправильное церковное учение!

— Если захочешь, Бог даст тебе то, что ты просишь! — уверил Константина византийский царь. Он понимал, что создание письменного славянского языка нужно не только Моравии — новый язык поможет Византийской империи обратить в христианство тысячи и тысячи славян-язычников!

Константин снова отправился на Малый Олимп к Мефодию. Там молился, постился сорок дней, а затем взялся за работу. Перед братьями стояла очень непростая задача, но Кирилл смог придумать буквы, которые учитывали все особенности произношения славян. Святые братья взяли за основу говоры славян, которые жили недалеко от Фессалоник, и создали глаголицу — азбуку, понятную и жителям других частей славянского мира. Почему? Потому что в то время у славян был единый язык — разные славянские племена и народности разговаривали примерно одинаково и прекрасно друг друга понимали.

Константину предстояло перевести на новый язык Священное Писание, очень сложный текст. Многих слов, употребляемых там, в славянском языке просто не существовало, их нужно было создать заново. Такую сложную работу взял на себя святой философ. К Пасхе перевод начала Евангелия от Иоанна на новый славянский язык был готов. Завершив труды, святые братья вновь отправились в путь.

В Моравии Мефодий и Константин начали с того, что пошли в школы к местным детям. В школах готовили будущих священнослужителей и для этого обучали детей латинскому языку. Братья показали ученикам новую, славянскую азбуку и переведённые на славянский язык книги.

Местный князь Ростислав под началом Константина и Мефодия начал строить новые храмы, где службы шли на славянском языке.

Философ со своими учениками продолжал переводить церковные богослужения, люди в Моравии наконец стали понимать, о чём говорится в молитвах и как правильно славить Бога.

К сожалению, апостольская деятельность братьев очень не понравилась немецким священникам. Немцы были убеждены, что богослужения можно проводить только на трёх языках — латинском, еврейском и греческом. Это было распространённое тогда в латинской Западной Европе ошибочное мнение, которое позже назвали «трёхъязычная ересь». Константин горячо спорил с немцами, вспоминал слова древнего пророка Давида: «Хвалите Господа на всех языках!» и слова Евангелия: «Шедше научите вся языки…», то есть убеждал всех, что восхвалять Бога можно на любом языке.

Больше трёх лет провели Константин и Мефодий в Моравии. Обошли много земель, обустраивали школы, везде учили людей славянскому письму и слову Божию. Многие ученики из славян были готовы стать священниками и дьяконами, но давать им священный сан мог только епископ. А своего епископа в Моравии тогда не было. Кроме того, западные высокопоставленные священнослужители, недовольные популярностью византийских проповедников, отправили в Рим жалобу на то, что Константин и Мефодий учат славян богослужениям на славянском языке.

Чтобы отстаивать свою правоту, Константину и Мефодию пришлось отправиться в Рим. С собой они взяли мощи святого Климента, которые привезли из Херсонеса.

О том, как святые братья приехали в вечный город

По дороге в Рим Константин и Мефодий остановились в Паннонии, в Блатенском княжестве (оно располагалось у Блатенского озера, современного Балатона — территория Венгрии, восточной Австрии и юго-западной Словакии). Там правил князь Кóцел. Он принял братьев очень радушно, и византийцы задержались у Коцела примерно на полгода. Князь собрал из своего народа 50 учеников, и сам вместе с ними научился у Константина и Мефодия славянской азбуке. Прощаясь, Коцел предлагал проповедникам богатые подарки, но те отказались. Лишь попросили отпустить на свободу девятьсот греческих пленников, что и было сделано.

Дальше святители двинулись к Адриатическому морю, оттуда со своими учениками прибыли в итальянский город Венецию. В городе на воде они встречались и вновь много, горячо спорили со священниками, которые также впали в ересь «трёхъязычия». Доказывая и здесь свою правоту, Константин вспоминал слова апостола Павла: «Разве не идет от Бога дождь одинаково на всех, или солнце не сияет для всех, или вся тварь не дышит одним воздухом? Как же вы не стыдитесь думать, что кроме трех языков, все остальные племена и языки должны быть слепыми и глухими».

Византиец перечислил народы, которые молятся христианскому Богу на своём языке — армяне, персы, абхазы, иверы, сугды, готы, обры, турки, козары, аравляне, египтяне, сирияне и многие другие. «Всякое дыхание да хвалит Господа!»

В Риме главный епископ Адриан со священниками встречали Константина и Мефодия «как ангелов Божиих». Мощи святого Климента считались величайшей реликвией, поэтому людям, которые доставили святыню, оказали всяческий почёт и покровительство. Адриан утвердил богослужение на славянском языке и благословил переводы, которые сделали братья. Славянские книги были положены на алтаре в храмах Санта-Мария-Маджоре и в Сан-Паоло-фуори-ле-Мура, крупнейших римских храмах того времени. Братьям позволили провести на славянском языке главное богослужение — литургию в храме апостола Петра.

Поездка в Рим стала для Константина последним путешествием. Через год после прибытия в Вечный город слабый здоровьем сорокалетний просветитель серьёзно простудился. Своему старшему брату, верному товарищу и защитнику Константин Фиолософ завещал: «Мы с тобой как два вола: от тяжёлой ноши один упал, другой должен продолжать путь».

За пятьдесят дней до смерти Константин постригся в монахи с именем Кирилл. Мефодий хотел забрать тело брата, чтобы похоронить на родине, но, по совету римского епископа, Кирилла похоронили в храме святого Климента, рядом с мощами, которые братья доставили в Рим. С этого момента Кирилла начали почитать как святого. А Мефодию предстояло продолжать дело, которое братья начинали вместе.

О долгих странствиях Мефодия

Через некоторое время князь Паннонии Коцел попросил римского епископа вновь отправить к нему Мефодия.

Римский епископ Адриан II подтвердил, что Мефодий вправе проводить литургию на славянском языке, назначил его своим официальным посланником. Великая Моравия и Паннония теперь были землями, вверенными Мефодию.

По дороге в Паннонию Мефодий заехал в Великую Моравию. А там уже всё изменилось: князь Ростислав, который так радушно принимал прежде святых братьев, больше не возглавлял страну. На престоле был его племянник Святополк. Этот правитель снова открыл страну для немецких миссионеров, а тем, конечно, совсем не хотелось видеть рядом конкурента-проповедника, который учит и служит на «неправильном» языке. В 870 году, во время похода короля Людовика Немецкого на Моравию, Мефодий попал в плен. Немецкие епископы этим воспользовались: Мефодия обвинили в захвате чужих церковных территорий, арестовали, судили и отправили в ссылку в Швабию, область на юго-западе современной Германии, в один из монастырей. Там, в заключении, вместе с некоторыми своими учениками он провёл почти три года. В Рим об этом никто ничего не сообщил, защитить святителя было некому.

Немало претерпел Мефодий в заключении — и голод, и лишения… В конце концов весть о несчастьях митрополита всё же дошла до нового Римского епископа Иоанна VIII. Он тут же отдал строгий приказ освободить заключённого.

Мефодий был оправдан, права его восстановили, и землю, которую митрополит окормлял (то есть опекал, отвечал за неё), вернули.

Добравшись до Великой Моравии, святитель, окружённый учениками, продолжил свои апостольские труды: переводил богослужебные книги на славянский язык, проповедовал местным жителям учение Христа, обратил в христианство чешского князя Боривоя и его супругу Людмилу.

Служение Мефодия не было безоблачным. Менялась власть, и его то чествовали и во всём ему помогали, то снова обвиняли в ереси, притесняли, мешали проводить богослужения на славянском языке. В такие моменты лишь вмешательство Рима спасало святителя. Мефодий стал архиепископом, перевёл на славянский язык почти весь Ветхий Завет, собрание церковных канонов, светских законов и множество книг.

Мефодию приходилось много ездить: из Паннонии в Моравию, оттуда — в Рим, снова в Моравию, в Константинополь и опять в Моравию… В лесах по дороге на него нападали разбойники, на море он не раз попадал в штормы, на реках он едва не тонул в глубоких омутах. Но несмотря на испытания, святитель не оставлял служение до самой своей кончины в 885 году. Его похоронили в столице Великой Моравии Велеграде. Отпевали его на славянском, греческом и латинском языках. Перед смертью Мефодий назначил себе преемника. Это был Горазд Охридский — славянин, архиепископ, который не только сохранил наследие Кирилла и Мефодия, но и вместе с другими учениками святых братьев принимал участие в создании на основе глаголицы алфавита, которым мы пользуемся сегодня, — кириллицы.

Зачем же нужна была кириллица, если уже была глаголица? В кириллице начертание букв очень напоминает греческую азбуку. А её в те времена все знали — греческий был, как бы теперь сказали, «языком межнационального общения», наподобие английского в наши дни. Кириллица выглядела привычнее и легче воспринималась и учёными, и купцами, и князьями, и простыми людьми, хотя все буквы, все звуки в неё перешли из алфавита Кирилла и Мефодия — глаголицы.

Все алфавиты, созданные после Рождества Христова, неразрывно связаны с принятием народами христианства. И готы, и эфиопы, и славяне получили свои алфавиты и собственные литературные языки только после крещения. Святые братья понимали, что Христово учение обращено ко всем народам, а неграмотным людям проповедовать сложно. Благодаря Кириллу и Мефодию славяне получили не только Евангелие и богослужение на родном языке, но и возможность читать византийские книги.

Почти через тысячу лет после рождества Спасителя и Русь приняла крещение. Наследие святых братьев и их учеников стали доступны и для нас. Русские познакомились с книгами Кирилла, Мефодия и их учеников, и стали писать свои книги! Появилась древнерусская литература: «Слово о законе и благодати» митрополита Иллариона, «Поучение» Владимира Мономаха, «Сказание о Борисе и Глебе» и другие. Мы по праву преемники и хранители наследия Кирилла и Мефодия.

Глаголица

У Константина получилась азбука из 41 буквы (позже сократилась до 30). Только была это не известная нам кириллица, а другая, первая славянская азбука — глаголица. Название, возможно, произошло от четвёртой буквы алфавита — «глагол», которое означало «слово». «Глаголати» — говорить. Получается, с помощью букв глаголицы священные книги заговорили со славянами на их родном языке.

Константин придумал совершенно новый алфавит. Его буквы самой своей формой идеально подходили для проповеди, так как представляли собой сочетания христианских элементов, символизирующих христианское учение: крест — Страсти Христовы, круг — Божественное совершенство, треугольник — Святая Троица. 

Дольше всего глаголица продержалась в Хорватии, последнее печатное издание вышло в Риме в начале прошлого века, правда, буквы немного изменились внешне под влиянием готических западных букв.

Кириллица

Кириллический алфавит — кириллица — был составлен позже, уже после смерти святых братьев, на основе глаголицы по звучанию и греческого письма по написанию. Считается, что новую азбуку составили ученики Мефодия, нашедшие приют в Болгарии после их изгнания властями из Великой Моравии.

Почему же понадобилась и впоследствии стала популярна кириллица, если уже была глаголица? Дело в том, что кириллица очень похожа по написанию на греческий алфавит, который тогда был широко распространён. Греческим письмом переписывали богослужебные книги, поэтому и славянам было удобнее и понятнее писать на похожей кириллице. Сегодня кириллицей пишут в Белоруссии, Болгарии, Сербии, Северной Македонии, России, Украине, Киргизии, Монголии, Таджикистане, Абхазии, Боснии и Герцеговине, Черногории, Южной Осетии…

Рисунки Галины Воронецкой

Редакция благодарит за помощь в подготовке статьи специалиста по истории Сербии и Черногории Наталью Владимировну Лукину

Источник: Православный журнал «Фома»

Епископа Игнатия в миру звали Дмитрий Александрович Брянчанинов. Он родился 5 (17) февраля 1807, а отошел ко Господу 30 апреля (13 мая) 1867) будучи епископом Православной Церкви, богословом, ученым и проповедником.

Святитель Игнатий (Брянчанинов) родился в родовом имении отца, селе Покровском Вологодской губернии. У его матери долго не было детей, но она молилась об излечении от бесплодия, ездила по святым местам и Господь услышал ее молитву. На свет появился Дмитрий Александрович Брянчанинов. Мальчиком епископ Игнатий (Брянчанинов) жил в уединенном селе, но его это ничуть не тяготило. Наоборот, — с детства он склонялся к иночеству, к тишине, молитве, чтению духовной литературы.

Ребенком епископ Игнатий (Брянчанинов) не просто хорошо учился, но был лучшим в своем классе, старательно постигал разные науки и был одарен в живописи, музыке, во всех видах искусства. Он был знаком, благодаря своей семье, с президентом Академии художеств А. Н. Олениным, где на литературных вечерах имел возможность познакомиться с А. Пушкиным, К. Батюшковым, Н. Гнедичем, И. Крыловым. Несмотря на то, что епископ Игнатий (Брянчанинов) знал и шумную столичную жизнь, он продолжал тяготеть к уходу от мирской суеты, к уединению и поиску «вечной собственности для вечного человека». Он был силен в науках, но осознавал, что возможности человека к познанию мира ограничены и ключ ко всему — Господь и Его Слово.

Путь к монашеству

Епископ Игнатий (Брянчанинов) изучал философию и Писание, откровения Святых Отцов, читал много духовных книг и посещал богослужения в Александро-Невской лавре. Его настоящим духовным наставником и отцом стал старец Леонид (впоследствии оптинский иеромонах Лев). Под влиянием бесед с ним, Дмитрий Брянчанинов оставил свет и должность, ушел в отставку и стал послушником в монастыре, где принял иноческий постриг с именем Игнатий в уединенном Глушицком Дионисиевом монастыре.

В январе 1832 г. иеромонах Игнатий был назначен строителем Пельшемского Лопотова монастыря в Вологодской губернии, а в 1833 г. возведен в сан игумена этого монастыря. Вскоре император Николай I вызвал Игнатия в Петербург. По Высочайшей рекомендации и по распоряжению Священного Синода его рукополагают в архимандрита и назначают настоятелем Сергиевой пустыни.

Архимандрит Игнатий прожил в Сергиевой Пустыни 24 года и многое сделал для обители. 27 октября 1857 г. он был хиротонисан во епископа Кавказского и Черноморского. В следующем году Владыка прибыл в Ставрополь. Там его поразила тяжелая болезнь — оспа. Преосвященный решил проситься на покой и в 1861 г. поселился в Николо-Бабаевском монастыре. Здесь, свободный от служебных обязанностей, все свое время до конца жизни (30 апреля 1867) он отдал работе над духовными сочинениями.

Епископ Игнатий канонизован Поместным Собором Русской Православной Церкви (Троице-Сергиева Лавра, 6-9 июня 1988). Память — 30 апреля по юлианскому календарю.

Его святые мощи покоятся в Свято-Введенском Толгском монастыре Ярославской Епархии. Частица их была принесена в Ставрополь Святейшим Патриархом Московским и всея Руси Алексием II во время первого визита Предстоятеля Русской Православной Церкви на Кавказ в августе 1994 года.

Читайте также — Святитель Игнатий Брянчанинов: О письмах святителя Игнатия (Старчество на Руси)

Цитаты, высказывания,изречения Святителя Игнатия

• В церкви, когда найдете нужным сесть, садитесь, потому что Бог внимает не тому, кто сидит или стоит, а тому, чей ум устремлен к Нему с должным благоговением. Стремление к Богу, благоговение пред Богом и страх Божий приобретаются вниманием к себе.
• Вера ослабляется упованием на свой разум, неискренностию и самолюбием.
• Возненавидь ненавистную Богу праздность, возлюби возлюбленный Богу труд, но души твоей не расслабляй пустою заботливостью, всегда бесполезною и излишнею.
• Все поступки наши по отношению к ближнему, и добрые и злые, Господь будет судить, как бы они были сделаны относительно Его Самого.
• Плач есть сердечное чувство покаяния, спасительной печали о греховности и разнообразной, многочисленной немощи человека. Плач есть «дух сокрушен, сердце сокрушенно и смиренно, которое Бог не уничижит» Пс.50:19, то есть не предаст во власть и поругание демонам, как предается им сердце гордое, исполненное самомнения, самонадеянности, тщеславия. Плач есть та единственная жертва, которую Бог принимает от падшего человеческого духа, до обновления человеческого духа Святым Божиим Духом. Да будет наша молитва проникнута чувством покаяния, да совокупится она с плачем, и прелесть никогда не воздействует в нас.
• Должно с насилием отвлекать себя от осуждения ближних, ограждаясь от него страхом Божиим и смирением. Чтоб ослабить и, с Божией помощью, совершенно искоренить из сердца своего соблазн на ближнего, должно при свете Евангелия углубляться в себя, наблюдать за своими немощами, исследовать свои греховные стремления, движения и состояния. Когда грех наш привлечет к себе наши взоры, — некогда нам будет наблюдать за недостатками ближнего, замечать их. Тогда все ближние покажутся нам прекрасными, святыми; тогда каждый из нас признает себя величайшим грешником в мире, единственным грешником в мире; тогда широко отверзнутся для нас врата, объятия истинного, действительного покаяния.

•  

  

  Источник: Источник: http://брянчанинов.рф

• Зрение грехов, зрение того падения, в котором находится весь род человеческий, есть особенный дар Божий. Испроси себе этот дар, и понятнее будет для тебя книга Небесного Врача — Евангелие.
• Истинная молитва есть голос истинного покаяния. Когда молитва не одушевлена покаянием, тогда она не исполняет своего назначения, тогда не благоволит о ней Бог.
• Кто нарушил верность Богу впадением в грех, — восстанови эту верность, докажи ее борьбою с грехом, свержением с себя чрез победу цепей, тех цепей, которыми оковывает грех своих пленников, которые удерживают пленников греха в насильственной работе ему.
• Люби Бога так, как Он заповедал любить Его, а не так, как думают любить Его самообольщенные мечтатели. Не сочиняй себе восторгов, не приводи в движение своих нервов, не разгорячай себя пламенем вещественным, пламенем крови твоей. Жертва благоприятная Богу — смирение сердца, сокрушение духа. С гневом отвращается Бог от жертвы, приносимой с самонадеянностью, с гордым мнением о себе, хотя б эта жертва была всесожжением.
• Не будем смущаться, когда увидим в себе восстание страстей, как обыкновенно смущается этим неведение себя. Мы повреждены грехом, и страсти сделались нам естественны, как естественны недугу различные проявления его. При восстании страстей должно немедленно прибегать к Богу молитвою и плачем, с твердостью противостоять страстям и в терпении ожидать заступления от Бога.
• Не нужны Богу наши молитвы! Он знает, и прежде прошения нашего, в чем мы нуждаемся; Он, Премилосердый, и на не просящих у Него изливает обильные щедроты. Нам необходима молитва: она усвояет человека Богу. Без нее человек чужд Бога, а чем более упражняется в молитве, тем более приближается к Богу.
• Не осуждай ни нечестивого, ни явного злодея: «своему Господеви стоит он, или падает» (Рим. XIV, 4). Не возненавидь ни клеветника твоего, ни ругателя, ни грабителя, ни убийцы: они распинают тебя одесную Господа, по непостижимому устроению судеб Божиих, чтобы ты, от сердечного сознания и убеждения мог сказать в молитве твоей Господу: «Достойное по делам приемлю, помяни мя, Господи, в Царстве Твоем».
• Не унывай при случившихся переменах. Никому из людей не свойственно постоянное, без всяких унижений, пребывание в добре: тем более не свойственно это новоначальному! Отдай долг страстям! — сказал некоторый святой наставник монашествующих. Побеждения врачуй покаянием! Борьба нового человека с ветхим соделает тебя искусным в невидимых бранях, твердым, мужественным. Не желай преждевременно состояния спокойного!
• О, странники земные! о, вы все, стремящиеся или влекущиеся по широкому пути, при неумолкающем шуме земных попечений, развлечений и увеселений, по цветам, перемешанным с колючим тернием, спешащие по этому пути к концу, всем известному и всеми забываемому — к мрачному гробу, к еще более мрачной и страшной вечности, остановитесь! Отряхните обаяние мира, постоянно содержащее вас в плену! Прислушайтесь к тому, что возвещает вам Спаситель, обратите должное внимание на слова Его! Покайтеся и веруйте во Евангелие, говорит Он вам, покайтеся: приближися бо царствие небесное.
• Когда Господь был на земле пресвятою плотию, — многие видели Его и, вместе, не видели. Что пользы, когда человек смотрит телесными очами, общими у него с животными, а ничего не видит очами души — умом и сердцем? И ныне многие ежедневно читают Евангелие, и вместе никогда не читали его, вовсе не знают его.

Источник: Правмир